VIVOS VOCO: Р.Г. Касимова, "ТРАНСФОРМАЦИЯ ЯЗЫКОВОЙ СРЕДЫ В НАУКЕ"

Специалистов в области русистики, славяноведения во всем мире становится все больше, возрастает их языковая квалификация. Однако ситуация, связанная с изучением русского языка за рубежом, далеко не однозначна. Как известно, по Указу Президента РФ правительством в 1996 г. была принята Федеральная целевая программа "Русский язык". Однако, к сожалению, она получает явно недостаточное финансирование, и работа по ней ведется в основном благодаря энтузиазму ее составителей и исполнителей.
Один из разделов программы - "Русский язык за рубежом", задача которого - предотвратить свертывание преподавания русского языка в мире, сужение сферы его использования в различных международных организациях и, что особенно важно, как средства межнационального общения на территории Российской Федерации и в странах СНГ, не допустить сокращения издания книг на русском языке для зарубежных читателей. Программа также предусматривает систему мер по предотвращению деформации русского языка в средствах массовой информации, расширению выпуска специальной литературы с тем, чтобы способствовать восстановлению и закреплению норм литературного языка в системе образования и других сферах. Наряду с этой программой, видимо, необходимо подготовить федеральную программу для совершенствования знаний английского языка учеными, прежде всего занятыми в сфере точных и естественных наук.

Реальность такова, что английский язык - нравится нам это или не нравится - расширяет масштабы своего функцио нирования в качестве мирового научного языка, и с этим нельзя не считаться. Следует учитывать и изменившееся отношение к русскому языку за рубежом, сокращение числа владеющих им иностранных ученых. Нельзя руководствоваться чувством ложного патриотизма. Уважая и всемерно поддерживая родной язык, нужно в то же время овладевать языком межнационального научного общения, что является необходимым условием развития отечественной науки и укрепления ее международного авторитета.

Отделение литературы и языка РАН предлагает вниманию читателей журнала статью Р.Г. Касимовой "Трансформация языковой среды в науке". Мы надеемся, что эта публикация привлечет внимание не только ученых РАН, но и работников системы высшего образования. Было бы полезно начать обмен мнениями по этой проблеме на страницах "Вестника РАН".

Академик Е.П. Челышев,
академик-секретарь Отделения литературы и языка РАН

Язык как важнейшее средство коммуникации в науке выполняет важную функцию - фиксирует сертифицированное новое знание [1]. Это происходит путем неформального (беседы в кругу коллег, переписка) и формального (на конференциях) устного обсуждения, а также через публикацию трудов в научной печати. Проблемы, связанные с языковым барьером в среде ученых, в частности лингвистическая доступность научных результатов для профессионального сообщества, обучение студентов, популяризация достижений науки и прочее, стали объектом детального исследования в наукометрии и социологии [2].

В последние годы в России научная языковая среда претерпевает серьезные изменения, связанные с широким проникновением в нее англоязычной речи. Об этом свидетельствует, например, статистика РФФИ [3]: в 1997 г. по грантам, поддержанным фондом, число публикаций на английском языке оказалось сопоставимым с числом публикаций на русском, а по разделу тезисов даже превысило его (хотя в соответствии с требованиями фонда результаты должны публиковаться в первую очередь на русском языке). На многих научных конференциях, проводимых у нас в стране, английский используется в качестве рабочего языка. Важным каналом проникновения иностранных языков в российские научные коллективы стали контакты с коллегами-соотечественниками,- уехавшими за рубеж. Кроме того, многие ученые в бывших республиках СССР сменили языковую ориентацию [4] и тем самым сузили зону распространения русского языка в науке.

Поскольку наиболее престижными считаются англоязычные научные журналы, многие российские ученые стремятся публиковать свои статьи именно в них. Библиотеки большинства российских университетов испытывают серьезную нехватку учебников, поэтому все чаще используются англоязычные учебники (главным образом изданные в Индии и сопоставимые по цене с российскими). Практически прекратился перевод иностранной научной литературы на русский язык, чем раньше занималось издательство "Мир". Интернет, постепенно входящий в арсенал наших ученых, компьютеры также требуют знания английского языка. Несмотря на серьезные усилия РФФИ по поддержке издания научной периодической и монографической литературы на русском языке, это вряд ли может существенно повлиять на ситуацию. По мнению академика В.Н. Пармона, переход к английскому языку в российской науке неизбежен, в связи с чем предлагается трансформировать сложившуюся систему сигнальной и реферативной информации (ВИНИТИ) [5].

В этих условиях следует спокойно осмыслить перспективы развития языковой среды в российской науке, осознать последствия культурно-языкового империализма, минимизировать его издержки и максимизировать соответствующие плюсы. Напомним, что доминирующий язык науки - явление непостоянное. В средневековой Европе в этом качестве выступала латынь, затем, до начала XX в., - немецкий и французский языки, наконец, с середины нынешнего столетия - английский. Вплоть до 80-х годов англоязычные авторы осторожно замечали, что "английский, по-видимому, миновал критическую точку, после которой ничто не остановит его триумфальный марш к мировой гегемонии. Однако равновероятно и растущее сопротивление его внедрению" [2]. В качестве возможных конкурентов назывались китайский и японский языки. Но, судя по научной политике азиатских стран, и здесь ученые отдают предпочтение англоязычным публикациям.

Русский язык до недавнего времени был вторым по частоте употребления в большинстве научных дисциплин, в отличие от немецкого и французского, резко увеличив в XX в. свою долю в мировом корпусе публикаций. СССР являлся крупнейшим неанглоязычным автономным научным центром. Однако в настоящее время доминирование английского языка в мировой науке неоспоримо, поэтому российские ученые и студенты должны быть нацелены на максимальное овладение им.

Процесс распространения английского языка в советской науке в косвенной форме начался еще в 60-е годы. В силу незнания русского языка западными коллегами началось дублирование большинства отечественных научных журналов на английском. В то же время автономия советской научной системы, в том числе лингвистическая, поддерживалась политическими, административными и идеологическими методами. Напомню, что до 1990 г. за рубежом могли публиковаться только материалы, до того уже опубликованные в СССР, причем для этого требовалось разрешение органов цензуры. Научная переписка перлюстрировалась. Поэтому русский язык успешно конкурировал с английским внутри страны, а по статистике публикаций - и в мировом масштабе.

В 1991 г. все ограничения были сняты. Теперь ученые (за исключением сотрудников режимных центров) публикуют что хотят, где хотят и на любом языке. Более англизированной стала и отечественная периодика. Например, академическое издательство "Наука/Интерпериодика" выпускает журналы на двух языках, а ряд из них - только на английском. Некоторые российские журналы начали публиковать статьи на английском языке в своих "русских" версиях. Желание наших ученых иметь англоязычный вариант своей работы понятно, без этого нельзя рассчитывать на международное признание и вознаграждения - гранты, премии, звания. (С этой точки зрения представляет интерес список наиболее цитируемых статей отечественных авторов [7].)

Нужно иметь в виду, что подобная ситуация не уникальна. Ученые многих неанглоязычных, в том числе развитых, стран сменили язык научных публикаций с родного на английский. Вместе с тем не стоит впадать в крайность. Существующее мнение, что любой результат, ценный в научном плане, публикуется на английском, неверно, американские и английские науковеды предостерегают соотечественников от подобного снобизма [2]. Незнание иностранных языков лишь ограничивает возможности ученого, но никак не может служить поводом для сегрегации: например, требование РФФИ предоставлять отчетность по грантам (аннотации работ) на негосударственном в России английском языке кажется юридически сомнительным и не вполне справедливым (в провинции не все владеют английским).

В провинциальном научном центре (Казань) мы провели два социологических исследования, которые отчасти касались языка науки. Были опрошены представители специальностей "математика", "механика", "информатика" (1996) и химики (1997) - руководители грантов РФФИ, участники программы поддержки российских научных школ, программ ИНТАС, соросовские профессора, выдающиеся ученые - стипендиаты Президента России. (Ниже приводятся усредненные данные по двум массивам, а в скобках - результаты опроса 1996 г.)

93 (80)% опрошенных владеют английским, 27 (25)% немецким языками в достаточной для научной деятельности степени (самооценка). В то же время практически все - 93 (90)% - ощущают необходимость совершенствовать знания иностранного языка. Однако возможности для этого, даже по сравнению с СССР, ограниченны: бесплатные языковые программы в университетах сократились, кадровый состав преподавателей иностранных языков ухудшился, радио и телевидение прекратили вещание учебных программ. Для сравнения - в большинстве японских университетов вступительный экзамен по английскому языку является обязательным, центральное телевидение и радиовещание заполнены программами, в том числе обучающими, на иностранных языках (не только на английском, но и немецком, французском, китайском, русском, корейском).

В России же государство практически отказалось от целенаправленной политики в данной области. Среди опрошенных нами ученых ситуацию с обеспечением отечественной научной литературой оценили как удовлетворительную 50 (45)%, как неудовлетворительную - 40 (45)%, как благополучную - 10 (10)%. Что касается обеспеченности зарубежной научной литературой, то этим удовлетворены только 23 (20)%, не удовлетворены 77 (80)%.

К положительным последствиям новой социальной ситуации с точки зрения возможностей овладения иностранными языками можно отнести расширение контактов наших ученых с зарубежными коллегами. Например, за последние пять лет опрошенные побывали в среднем на. 4.9 (9.1) научных конференциях в городах СНГ (включая Россию) и 2.1 (5.1) раза выезжали в научные командировки за рубежи СНГ. Кроме того, в большинстве научных центров сложился рынок лингвистических услуг. Доступными стали программы языкового обучения, осуществляемые зарубежными фондами, и ресурсы Интернета.

Чтобы охарактеризовать использование того или иного языка в науке, применяют различные показатели, в том числе статистику ссылок в научных статьях. Хорошо известно, что ученые любой страны предпочитают цитировать работы, опубликованные на родном языке, причем в большей степени - своих соотечественников, чем коллег из других стран, даже если они пишут на том же языке (то есть американец скорее упомянет исследование американца, чем англичанина). К примеру, в публикациях немецких физиков в 1952 г. ссылки на работы французов составили 1.4%, а у французов - 30.7% [2]. В 1975 г. 63% ссылок в журнале "Доклады АН СССР. Математика" приходилось на советских авторов, тогда как в мировом корпусе публикаций доля их работ несравненно ниже. Ничего удивительного тут нет, поскольку цитирование помимо познавательной функции отражает социальные связи авторов [8].

Отметим, что статистика публикаций по языку позволяет выявить лишь общие тенденции и не может служить мерилом содержательной части исследований. Мы рассчитали коэффициент иноязычных ссылок в российских журналах, отмеченных нашими респондентами в качестве престижных: (m = n/N, где N - полное число ссылок во всех публикациях журнала за год, а n - число ссылок на нерусскоязычные работы. Этот коэффициент был вычислен для журналов за 1997 г. (в скобках приведены данные за 1987 г.). Например, для журнала "Известия РАН. Серия математическая" общее число научных статей составило 52, а коэффициент m = 0.42 (63, m = 0.38), для "Журнала прикладной механики и технической физики" - 125, m = 0.31 (160, m = 0.16), для "Известий РАН. Серия физическая" - 379, m = 0.56 (390, m = 0.54). Таким образом, российские авторы все чаще цитируют иноязычные источники. Можно предположить, что этот процесс будет усиливаться по мере нормализации подписки на зарубежную периодику и другую научную литературу.

Что касается Татарстана, то здесь специфика языковой ситуации в науке связана со стремлением местных властей стимулировать преподавание естественных наук в вузах и издание литературы естественнонаучного профиля на татарском языке. Выход из русскоязычной научной среды вряд ли будет полезен с точки зрения продуктивности исследований в области естественных и технических дисциплин. Примерно половина опрошенных нами в 1997 г. казанских ученых ощущает потребность в изучении или совершенствовании татарского языка, но не имеет для этого времени или реальной возможности, остальные вообще не испытывают такой потребности. На вопрос "Как Вы считаете, имеет ли смысл создание самостоятельного татарского национального университета для подготовки госслужащих, управленцев, дипломатов, бизнесменов, художественно-творческой интеллигенции?" ответы распределились следующим образом: да - 10%; достаточно иметь татарские потоки (группы) в действующих вузах - 43%; развивать высшее образование на татарском языке не нужно - 20%; затруднились ответить - 23%.

В заключение подчеркну, что обучение молодежи иностранным языкам (в первую очередь английскому) должно быть признано приоритетной задачей не только научного сообщества, но и государства. В современных условиях доступ к информации, возможность ее осмысления, обработки и эффективного использования составляют основу научного творчества, следовательно, знание языков основных производителей и распространителей такой информации жизненно важно.

ЛИТЕРАТУРА

1. Mulkay М. Sociology of the scientific research community // Science, Teennology and Society. L.: Sage, 1977.

2. Large J.A. The Foreign Language Barrier. L.: Andre Deutsch, 1983.

3. Алфимов М., Минин В., Мирабян Л. О конкурсах, о грантах и ученых, которые их получают // Поиск. 1998. № 26.

4. Несветайлов Г.А. Отношения центр-периферия и трансформация постсоветской науки // Социологические исследования. 1995. № 7.

5. Пармон В.Н. Традиции и изменчивость // ЭКО. 1997. № 8.

6. Swinbanks D., Nathan R. Western research assesment meets Asian culture // Nature. 1997. V. 389.

7. Маршакова-Шайкевич И.В. Вклад России в развитие науки // Библиометрический анализ. М.: Янус, 1995. С. 40,41.

8. Shadish W.R., TolliverD., Gray М., Gupta S.K.S. Author judgements about works they cite: three studies from psychology journals // Social Studies of Science. 1995. V. 25.